меня по голове: «Молодец».
*
На следующий день мы продолжили начатое. В наших планах было, изготовить еще одного рыцаря, и устроить полноценный турнир между ними. Работа закипела, и закончилась к вечеру, когда Константину нужно было идти домой. Прервавшись, чтобы проводить его, я продолжил. Следующим утром на столе, сверкая доспехами, стояли два рыцаря, зажав подмышками свои длинные копья.
Костик пришел, ближе к обеду, когда все было готово. Сгорая от нетерпения, мы взяли каждый своего героя в руку, и изображая движениями коней, на которых они сидят, разъехались в стороны. Протрубил рог, рыцари натянули поводья, и, по взмаху флага, устремились навстречу друг другу. Лошади бежали все быстрей и быстрей, выбивая пыль из земли своими подковами, расстояние между соперниками стремительно сокращалось. Каждый из них целился как можно точнее. Раздался железный лязг удара, копье отлетело в сторону, у другого рыцаря выбило щит. Они разъехались, чтобы оценить ущерб, и осмотреться. Оруженосцы уже стремились к месту столкновения, подобрать оружие. Оказалось, что одному из сражающихся стоило бы крепче держать копье, а второго от смерти спас щит с фамильным гербом. Правда, герб был испорчен, но это были такие мелочи, что на них даже не обратили внимания. После пятиминутной передышки соперники вновь стояли по разным углам, и ждали сигнала. Кони хрипели, и били копытами от нетерпения. Вновь протрубил рог, и по взмаху флага соперники сорвались с места, и, направив свои копья вперед, ринулись в бой. В этот раз удар был громче. В сторону опять отлетел щит. Но вместе с ним, на землю упало и согнутое копье противника. Соперники снова разъехались, чтобы дать указание слугам, которые устремились исправлять недочеты снаряжения. Лямки щита были усилены, а копье выпрямлено, и установлено обратно. Когда все было готово к продолжению состязания, рыцари, изрядно потрепанные, и уставшие, в последний раз натянули поводья, и нацелили свое оружие друг на друга.
Рог! Флаг! Вперед! В одной руке, сжимая щит, который уже дважды спасал мою жизнь, в другой, острое копье, я скакал, чувствуя, как подо мной играют мышцы моего верного коня. За долю секунды до столкновения, я подумал, что не могу проиграть, что мне надо выиграть, во что бы то ни стало, но для этого нужно сделать один, очень меткий удар. Он должен быть нанесен в голову. Тогда ни о каком ранении не пойдет и речи. Победа и кубок чемпиона будут мои. Крепче перехватывая копье, я не заметил, как отвел щит немного в сторону. Всего на полмиллиметра. На толщину волоса. И хоть целился я хорошо, и рассчитал все верно, но сбить своим ударом смог только забрало со шлема Костика. Когда оно отлетало в сторону, я увидел сосредоточенное лицо противника, на котором мелькнула победная улыбка. В следующее мгновение удар страшной силы выбил меня из седла. Рухнув на пыльную землю, я уже не мог подняться. Было тяжело дышать, а грудь горела огнем. Отбросив в сторону бесполезный щит, я снял шлем, который мешал увидеть, что произошло. Когда зрение сфокусировалось, я понял почему вылетел из седла, и почему мне так тяжело дышать. Из груди, прямо из сверкающих на солнце лат торчало сломанное копье. Мой соперник развернул своего коня, и посмотрел на меня. В его взгляде я прочитал недоумение, и испуг. Несомненно, он хотел победить, но вовсе не хотел убивать. И теперь, спешил на помощь, вытаскивать свое оружие из моей окровавленной груди. Он спрыгнул на землю, и подбежал ко мне. Стал на одно колено, и взялся за копье обеими руками. Потянул. От боли я закричал, оно не поддавалось, плотно засев в доспехах. Оно застряло. Застряло в моей руке. В разгар игры, мы не заметили, как проволочным копьем проткнули рыцаря и руку держащую его. И теперь я видел, как из тыльной стороны ладони торчит алюминиевая проволока. Мне стало безумно жалко себя, и свою поврежденную руку. Я смотрел на рыцаря, прибитого копьем к ладони, и слезы покатились из моих глаз. Сидеть, и рыдать ничего не предпринимая, нельзя, надо было что-то делать. Но что?
Костик оторвал своему рыцарю руку, и освободил копье. Потом, придерживая копье одной рукой, попытался стащить моего рыцаря с него. Все бы ничего, если бы я не чувствовал проволоку в руке. Как она шевелится, и проворачивается. От этого стала кружиться голова, и я почувствовал, что начинают неметь губы.
— Сиди здесь! Я сейчас! — Сказал Костик, и побежал в прихожую. Он распахнул дверь, и достал коробок с аптечными принадлежностями. «Наверное, у всех дома в прихожей есть такой вот аптечный коробок» — подумал я — «раз уж он так быстро его нашел». Костик поставил его на пол рядом со мной, и снова убежал в прихожую. Теперь он выдвигал ящик с инструментами, словно зная, что то, что ему нужно лежит именно там. Порывшись в них, он вернулся с плоскогубцами в руках. Быстрым, уверенным движением он откусил длинный конец проволоки, торчащей из моей руки. Отбросил его в сторону, и, посмотрев в мои красные от слез глаза, и сказал: «Разожми пальцы, я рыцаря возьму». Все это время я, боясь пошевелить даже мизинчиком, крепко сжимал проткнутого рыцаря. Пальцев я уже почти не чувствовал. Перевернув руку ладонью вверх, я собрал все свои силы, и начал разгибать онемевшие пальцы. Дождавшись, когда моя хватка немного ослабнет, Костик вырвал фигурку из онемевших пальцев. Рука была свободна от инородных предметов. Какая-то волна напряжения откатилась, уступив радости освобождения. Однако теперь надо было осмотреть, и обработать рану. С внутренней стороны ладони она выглядела как небольшое красное пятнышко. С тыльной стороны, откуда недавно торчала проволока, была припухлость, с похожей на царапинку, верхушкой. Крови не было. Поиски нужного лекарства, даже скорее не поиски, а выбор, был молниеносен. Ею стала какая-то белая, в истрепанной упаковке, с нечитаемой надписью таблетка. Она была назначена на должность стрептоцида, и раздавлена на кухонном столе толкушкой. Образованная при этом лекарственная пыль, засыпала раны. Бинт лег на руку, несколько раз обмотав ладонь. Вы спросите: «Почему таблетка, а не зеленка, или йод?» И я рассмеюсь вам в лицо: «Ребенку? Открытую рану? Йодом? По доброй воле? Он же щиплет!»
Переглянувшись после всех проделанных манипуляций, мы облегченно улыбнулись. Моей жизни теперь не угрожала никакая опасность. Ладонь немного ныла, если двигать пальцами. Родителям мы решили пока ничего не рассказывать, чтобы не волновать их. Конечно, если бы началось заражение, или рука бы почернела и отвалилась, то они бы все узнали первыми. Но стоило проявить стойкость, и не болтать, хотя бы до следующего утра.
Костик помог убрать поле сражения, и, попрощавшись ушел. Видно было, что он расстроен, и переживает из-за случившегося.
— Выздоравливай, Лёшка. Я к тебе завтра зайду. Мы с тобой в парк съездим.
— А в какой?
— Не знаю. По дороге решим.
Но, он не появился ни завтра, ни послезавтра. Это были выходные дни. И наверное его родители, так же как и мои, были дома, и хотели провести это время с семьей. Чем они занимались, когда выдавались выходные, я не знаю. Может, отправлялись в поход в лес, может, шли в кинотеатр, а потом на фонтане ели мороженое, а может, занимались уборкой в доме, или навещали родственников в деревне.
*
